По сообщениям ряда СМИ, в среду, 22 апреля, правительство примет окончательное решение о том, оставлять ли накопительную пенсионную часть в обязательном порядке или делать ее добровольной. Накануне судьбоносного для всей российской пенсионной системы решения Financial One пообщался с Валерием Виноградовым, советником президента Национальной ассоциации негосударственныхпенсионных фондов (НАПФ). Валерий Вячеславович, наш первый вопрос касается судьбы накопительной части пенсии. Известно, что премьер-министр России пообещал решить этот вопрос в 2015 году. Очередное «окончательное» заседание правительства состоялось 19 марта, после чего решение вновь отложили. Что случилось? Почему стороны никак не придут к компромиссу? Вопрос, конечно, интересный. С тем, что надо, наконец-то, определиться окончательно, согласны абсолютно все участники дискуссии. На сегодняшний день расклад следующий. На одной чаше весов располагается финансово-экономический блок, который представляют Центральный банк, Минэкономразвития, Минфин, Счетная палата, первый вице-премьер Игорь Шувалов, вице-премьер Дмитрий Козак, Министерство строительства и ЖКХ (которое недавно выступило за использование средств пенсионных накоплений при строительстве инфраструктурных проектов), а также все сферы бизнеса, которые требуют вливания пенсионных денег. Длинные дешевые деньги сейчас нужны всем – других просто нет. На противоположной стороне – так называемый социальный блок: вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец, Министерство труда и социальной защиты, и, если использовать терминологию советских времен, примкнувший к ним Пенсионный Фонд Российской Федерации. Последние выступают за полную отмену накопительной части пенсии. Действительно, 19 марта правительство так и не смогло определиться: слишком кардинальна разница в подходах двух сторон этого спора. По всей вероятности, премьер-министру потребовалось дополнительное время для оценки ситуации. В какую сумму вы оцениваете средства пенсионных накоплений? На сегодняшний день совокупные ресурсы пенсионных накоплений – обязательных пенсионных накоплений и добровольных, которые называются пенсионными резервами, – составляют более 4 трлн рублей. Это сопоставимо с российскими суверенными фондами. Насколько нам известно, со стороны социального блока звучит аргумент о том, что НПФ не очень эффективны: их доходность за 10 лет едва обогнала инфляцию. Как вы можете это прокомментировать? Когда представители социального блока говорят, что доходность НПФ невысока, и приводят данные за 2014 или 2008 год – формально они, наверное, правы. Проблема состоит в том, что они манипулируют цифрами и обстоятельствами. В частности, считают совокупный объем пенсионных накоплений ВЭБа и НПФов с 2002 года. Однако обратите внимание: пенсионные фонды начали инвестировать с 2005, а не с 2002 года. За период с 2002 года ВЭБ только три раза показал доходность выше инфляции. Негосударственные пенсионные фонды, со своей стороны, действительно показали убыток в 2008 году по понятным причинам. Невысокая доходность была в 2011 году – это тоже был кризисный год, но убытков уже не было. Что касается 2014 года: несколько недель назад крупнейшие фонды раскрыли свою доходность за истекший период, и она на несколько процентных пунктов выше инфляции, в отличие от того же ВЭБа. Когда социальный блок говорит «все пропало, посмотрите, как все отвратительно в 2014 году» – это, как минимум, некорректно с финансовой точки зрения. Доходность негосударственных пенсионных фондов не должна исчисляться ежегодно. Понятно, что в отчетности этот показатель каждый год указывается. Однако у этих организаций иная природа: во всем мире доходность пенсионных фондов считается на длинном плече – по выходе на пенсию. Исходя из этого, строятся инвестиционные модели, наполняются инвестиционные портфели. Невысокая доходность НПФов наблюдается во всем мире, это действительно так. Однако на длинном плече любые убытки компенсируются – это статистика – более высокими доходами в следующие годы. Классический пример – 2008 год. По данным на 31 декабря, средний убыток НПФ за год составил около 30%. Однако уже к маю 2009 года негосударственные пенсионные фонды получили доходность выше 60%. Также следует учесть, что доходность, которую ВЭБ и частные управляющие компании декларируют за квартал, полугодие или год – это грязная доходность. Та же доходность, которая декларируется НПФами – чистая: в ней учтены выплаты управляющим компаниям, спецдепозитариям и так далее. То есть разговор по поводу реформы идет совершенно на разных языках. Представители финансово-экономического блока аргументируют свою позицию в чисто экономических терминах. Аргументация социального блока, к сожалению, более политизирована. Реальных аргументов, с нашей точки зрения, у них нет. Ну а если возьмем тот же аргумент о низкой доходности НПФ. В свое время в прессе проходила информация, что, если бы на том же промежутке времени пенсия выплачивалась без накопительной части, то с учетом индексаций людям был бы обеспечен более высокий доход. Это абсолютная глупость. Нельзя сравнивать страховую солидарную выплату пенсии с накопительной пенсией – там разный принцип сбора, формирования и выплаты денег. Эти слова рассчитаны на низкую финансовую грамотность аудитории. И, к сожалению, социальный блок пользуется тем, что население не понимает по сути проблемы вообще ничего, особенно в последние годы. Ведь выплата пенсии в солидарной страховой части – это выплата страховых взносов, полученных в течение этого года, буквально «с колес». При этом объем выплат формируется не только из поступивших страховых взносов, но и из небезызвестного трансферта Минфина, то есть прямых доплат из бюджета. Уже в прошлом году доля этого трансферта составляла более 50% всех выплат Пенсионного Фонда РФ, и сейчас имеет все предпосылки к дальнейшему росту. Нельзя забывать, что число пенсионеров в стране стремительно увеличивается, а число официально работающих людей, за которых выплачиваются страховые взносы в солидарную систему, ежегодно сокращается на 1-1,5 млн человек. Учтите еще, что в кризис многим из них сократили зарплату, и это еще сильнее сократило объем отчислений. Сделать с этой проблемой практически ничего невозможно. Поэтому заявления социального блока о том, что «демографии здесь никакой нет», откровенно говоря, вызывают изумление. Зачем в 2002 году «советскую» солидарную пенсионную систему перевели в современный формат (солидарная + накопительная часть)? Исключительно потому, что было понятно: нас ждут серьезные проблемы с демографией. Сроки называют разные: кто-то говорит, с 2030, кто-то – с 2025 года. Не столь существенно, на какой именно период придется демографическая яма, проблема в том, что она неизбежно будет, и число пенсионеров превысит количество тех, кто их кормит. Чисто солидарная страховая часть не сможет прокормить такое количество пенсионеров, это не осилит ни один бюджет, не только российский. Ведь в европейских странах сейчас наблюдаются те же проблемы. В целом, у государства есть всего две альтернативы: грубое увеличение пенсионного возраста, либо развитие накопительных пенсионных систем, которые позволят часть обязательств по замещению утраченного заработка возложить на самого человека. Он сможет самостоятельно управлять своими деньгами, выбрать для этого финансовый институт – соответственно, часть обязательств государство с себя снимет. Государственную часть пенсии человек получит в любом случае, в зависимости от стажа. Однако основной объем пенсии люди должны получать за счет частного инвестирования – такая система действует во всех развитых странах. За исключением, разве что, Греции. Хороший пример. Это не просто пример – это убийственный пример. Вот сейчас мы наблюдаем «вторую часть Марлезонского балета» с Грецией: в стране опять закончились деньги, и нечем выплатить зарплаты и пенсии. Страна была настолько доброй, что, при наличии только солидарной распределительной пенсионной системы, взяла на себя такие обязательства, которые бюджет в принципе не в состоянии выполнить. В Греции никогда не было накопительных пенсионных систем, коэффициент замещения от государства составлял до 90%. Закончилось это практически дефолтом, и вот уже который год все нудно спасают несчастную Грецию. А что значит «спасают»? Это значит, резко снижают пенсии и увеличивают пенсионный возраст – со всеми вытекающими последствиями. Вот вам классический пример, который, кстати говоря, нам и предлагает социальный блок. Потому что отказ от накопительной части – это полный переход на солидарную страховую часть. А пример удачного внедрения накопительной пенсионной системы из международной практики можете привести? Да далеко не надо ходить – возьмите ту же самую Швецию. В свое время накопительная шведская модель использовалась для создания российской пенсионной системы. Читать дальше